История

Мы понимаем, что вопрос развития городов, формирования комфортной среды становится актуальным лишь в момент, когда процент их пользователей, оказывается достаточно высоким. В XVIII веке таких было 7% от всего населения, и никто об этом не говорил. В середине XIX века мы видим первый скачок урбанизации, и к 1910-му году уже 20% живёт в городах. В этот момент возникает потребность в инструментах рационального использования территорий. Быстрый рост городских пространств (про среду на этом этапе еще рано говорить) был связан, в первую очередь, с индустриализацией. Новый процесс провоцирует появление дотоле неведомых проблем, а следом и теоретиков, ищущих решения. Всем известен Эбенизер Говард с его городом-садом, который не раз пытались построить в ХХ веке, а функциональное зонирование Тони Гарнье легло в основу многих документов, используемых до сих пор.

Сегодня почти половина населения проживает в городах, а научно-технический прогресс и эволюция общества продолжают усиливать процессы урбанизации. По прогнозам — к 2050-му году 65% жителей планеты будут находиться в городах. Если в 1950-м году городов с населением более ста тысяч человек было чуть меньше 50-ти (в основном в Европе), то теперь процесс охватил все континенты и, скорее всего, их количество почти утроится. На нынешний момент у нас уже 22 города с населением больше 10 миллионов и они продолжают укрупнение, формируют агломерации. То есть становится и больше типов городов.

Вопросы современности

Россия следует описанному тренду в полной мере, мы уже за планкой в 50%, мы — горожане. А значит, для нас качество среды становится наиболее важным. При этом уже заданные темпы строительства велики — 80 млн. кв. м. в год. Не продумав заранее вопрос среды для этого жилья, мы обрекаем себя на множество проблем. Благоустраивать после будет гораздо труднее, поскольку уже появятся пользователи и станут ежечасно влиять на происходящее. Соответственно возникает вопрос о стандартах: «как создать комфортную среду?». Понимание комфорта может разниться между континентами, городами и культурами, но сам этот вопрос задаётся практически всеми.

Другой вопрос, который ставит современная урбанизация, связан с центрами городов. Мы пересмотрели порядка 90 документов, выполненных в различных странах мира в различных по размеру городах. Мы видим, что почти все сталкиваются с проблемой оживления центра города. Обмен и торговля, привычные функции, которые там существовали, постепенно переформатируются, частично перемещаются на периферию, частично в виртуальное пространство. Сами люди всё больше полагаются на виртуальное общение, соответственно центры рискуют опустеть.

Третий важнейший вопрос, большинства городов: что делать с культурным наследием? Я не имею в виду консервацию — хотелось бы, чтобы наследие было не просто музейным реликтом, а жило вместе с остальным городом, развивалось и давало как эстетическое, так и экономическое обоснование для его существования и развития.

И четвёртый — как найти баланс между интересами бизнеса и горожан? Бизнес сегодня зачастую аллокален, экономические процессы города, могут оказаться управляемы из совершенно другой точки мира. А значит горожан, которые действительно живут в этом пространстве, могут не учесть.

Варианты решений

В качестве ответов на эти общие вопросы сегодня предлагается следовать трем ключевым принципам:

1. ориентация на пользователя
2. устойчивость
3. эффективность

Пользователь-горожанин должен быть вовлечен в формирование своей среды, потому что большой город сам по себе, скорее, подталкивает к отчуждению. В итоге люди не знают друг друга, не считают пространство своим, соответственно у них нет повода для заботы о нем, а также и уверенности в безопасности.

Устойчивое развитие — достаточно сложный понятийный комплекс. В частности, он включает понятие функциональной гибкости здания, подразумевающей готовность к изменениям в течение времени. Другой элемент устойчивости — экология. Тут и вопросы по внедрению энергосберегающих технологий, и тема обработки отходов, и многое другое.

Эффективность. Если город неправильно управляется — это дорого, сегодня существую города-банкроты, известный пример — Детройт. Поиск новой функции и процесс трансформации требует времени. Нужно перестроить не только физическое пространство, но также и понимание города его жителями, сформировать новую динамику, создать экономический интерес для пребывания на территории. Всего три принципа, но в каждом конкретном случае обращение к ним дает свой результат.

Популярный в последнее время пример, на который ссылаются многие архитекторы, градостроители и управленцы — Сингапур. История о том как колониальная и отнюдь не «цветущая» с точки зрения качества городской среды территория приобрела абсолютно новый активный, привлекательный для инвесторов образ. Это великолепие с большими хайвэями и суперметро смогло возникнуть благодаря долгому периоду сосредоточения властей на развитии коммерческой и жилой недвижимости. Были созданы специальные программы и регламенты, четкая и понятная процедура стала стимулом для инвесторов. Абсолютно понятно, где и что можно построить: высота, назначение, все параметры. Известно даже на каком этаже нужно сделать сад для проветривания. Обратная сторона медали — полное разрушение наследия. Впрочем, в последнее время Сингапур обращает много внимания на роль именно исторических элементов среды. Несколько лет назад появились новые правила о защите культурного наследия. Правило трёх «R»: максимальное сохранение (retention), тщательное восстановление (restauration) и бережный ремонт (repair). Любая возможность трансформации чётко зарегламентирована до мельчайших пристроек. Соответственно, вы можете легко просчитать возможности и расходы, прописать весь бизнес-план. Они даже премию получили за подход к охране культурного наследия. Главное отличие их системы от многих европейских и американских — отсутствие генплана или какого-либо другого плана развития, стратегического и т.д. На сайте сингапурского правительства в разделе с регламентами написано «Пожалуйста, не печатайте, пользуйтесь только в интернете» — это особая система, которая постоянно обновляется. За процесс обновления отвечает комиссия, которая собирает замечания, пожелания и раз в два месяца при необходимости вносит корректировки.

Другой азиатский пример — города Китая. Страна пережила строительный бум в результате того, что в 1990-х годах жители получили право на долгосрочную аренду земли. То есть у инвесторов появился далекий горизонт планирования, (40–70 лет). В результате города выросли и распластались по территории, породив, в частности, серьезные транспортные, а за ними и экологические проблемы. Но теперь экология стала приоритетом наших китайских коллег. Создан список рекомендаций о том, что такое хорошее энергоэффективное здание. Введена система оценки от одной до трех звезд, учитывающая экологичность выбросов, которое здание породит. Сначала проверяют на стадии проектирования, затем на стадии осуществления, поскольку реализация иногда отличается от задумки. Всего 6 категорий интереса: работа с участком (топография, озеленение); энергосберегающие технологии; сохранение водных ресурсов; выбор материалов; средовые характеристики внутренних пространств (свет, воздух, визуальный комфорт, мобильность и т.д); эксплуатационные затраты. Также существует седьмой параметр, который отвечает конкретным локальным особенностям места, для которого выполнен проект и добавляется отдельно.

Совсем другая история у Шеффилда, небольшого в прошлом промышленного английского города. Таких много по всей Европе — в некоторых было по 260 фабрик — и в России не мало. В 1960-х промышленность ушла из Европы, но осталось архитектурное наследие со своей запоминающейся эстетикой. Тогда в Шеффилде эти пространства в основном заняли торговые молы, что раздавило мелкую коммерцию, обживавшую маленькие европейские улочки. Приход крупного формата торговли определил увеличение притока автомобилей, плохо вмещаемого улицами конца XIX — начале XX века, потребность в парковках ставила вопрос о расчистке территории. В Шеффилде остановились вовремя и стали искать баланс при заполнении подобного рода сооружений. Среди прочего приняли решения по сохранению профилей улиц, высотности и формированию силуэта города. Раньше ведь были четкие реперы городского пространства — над городом доминировали церкви, ратуша, какие-то учебные заведения. Появившиеся в ХХ веке в центрах городов офисные здания почти всегда нарушают эту композицию. Хорошо это или плохо можно рассуждать: Сингапур же создал новый эффектный силуэт. Но плохо, когда что-то началось и осталось незаконченным, было брошено. Это особенно важно для городов, стоящих на рельефе. Я общалась с человеком, который непосредственно участвовал в создании шеффилдских документов. Он считает, что в результате, город вернул себе возможность регулировать застройку.

В России

решений

В России вполне развитая система градостроительной документации: территориальное планирование, градостроительное зонирование и т.д. Как и в Западном мире, есть достаточно чёткая формулировка понятия устойчивого развития, формально она закреплена. Тем не менее, программные документы идут на два шага впереди имеющейся градостроительной документации. Если в Сингапуре просят не печатать документы по градостроительному планированию, то у нас шаг планирования — 25 лет. ПЗЗ достаточно большой документ, который мог бы охватить очень многие вопросы, но на сегодняшний день его потенциал не используется даже на 50%, многие важные параметры кажутся необязательными. Есть проблемы на уровне принятия решений. Система выбора исполнителя, которая основывается на финансовом показателе и количестве работников, не гарантирует качество выполнения задуманного. Следующий уровень — стадийность проектной документации — не проработан. Наследие плановой экономики не жизнеспособно в современном непредсказуемом мире. Сегодня комплексность решения зависит от гибкости системы требований, а не от ее статичности. Совсем не развита и оценка экономики реализованных объектов, упомянутых в примере китайских эко-параметров.

Примат исследования

решений

Понять территорию, понять, что на ней будет работать, можно только на базе комплексного изучения. Нужно выявить ограничения и потенциал, предпосылки развития в соответствии с тем или иным вектором интересов. Есть три категории, которые стоит проанализировать. Во-первых, целевую аудиторию и участников — для кого, зачем и с кем мы делаем проект. Во-вторых, процессы — категорию времени. Если архитектура обладает тремя измерениями, то город живет в веках. Мы иногда проектируем на 20 лет вперед, за которые социо-демографические характеристики успеют поменяться, возможно, несколько раз, и это надо учитывать. И последнее — пространственная структура с ее природным каркасом, открытыми и застроенными участками.

Начнем с участников (я не использую слово «пользователи», потому что есть люди, которые лишь участвуют в создании проекта). Тут выделяется три группы. Комплексный подход требует знания о том, кем управляется территория, какие программы и интересы существуют на всех уровнях власти, включая местную. Кроме того, для гармоничного развития среды необходимы жители, которые действительно локализованы. Горожан нужно знать, понимать про их возраст, гендерное соотношение, набор сообществ и групп, чтобы привлекать к совместной работе. И еще одна группа — бизнес, тот, который есть, и тот, который можно привлечь. Проанализировав все три группы, получаем матрицу для поиска способов взаимодействия: государственно-частное партнёрство, партисипативные методики. Хороший и простой метод — организация рабочих групп. Вне России весьма распространён. Я участвовала в проекте, в ходе создания которого мы занимались с рабочей группой. Территория в Европе, вокруг аэропорта, малосимпатичная, многие оттуда уехали, кое-что пришлось выкупить владельцам аэропорта, потому что некоторые участки стали непригодны для проживания. Неожиданно в рабочей группе нам сказали, что это любимое место для прогулки с собакой, потому что освещение аэропорта и патрульная машина гарантируют им безопасность.

Невнимание к временным изменением — бич многих проектов. Я долго занималась Новой Москвой, где сейчас активно строят микрорайоны, при этом социально-демографические особенности практически никто не берет в расчет. Во дворе этих многоэтажных домов всегда честно организуют детские площадки, и много. Для застройщика реализация такого незатейливого благоустройства выгодна: сфотографировал, выложил на сайт и молодые семьи заинтересуются. Но дети растут, через 5 лет они уже не пойдут на эту площадку, а больше там ничего нет. Еще один процесс — миграция: каждодневная маятниковая на работу, трудовая, туристическая. Например, южные города в сезон получают огромное количество дополнительных жителей. Как это учитывается? Ключевое изменение в нашей стране — законодательное появление частной собственности. Сегодня невозможно ничего сделать без изучения ситуации с землепользованием на конкретной территории. Если в Европе всё понятно: есть линии, которые разделяют частное и общественное (они их уже 200 лет назад в старой части города протрассировали), то в российских городах межевание сложное и все еще продолжается. Сквер, функционирующий как общественный на поверку может оказаться придомовой территорией, а набережная в частной собственности.

В категории пространственных характеристик легко выделяется две разновидности: открытые места и застроенные территории (важно не путать с частными и общественными). Например, сегодня популярна тема двора — открытого пространства в окружении домов. Словарь Даля сообщает, что двор — территория, предназначенная для хозяйственных нужд и построек. Ни романтики, ни детских площадок там не фигурирует. XIX веке никто там не гулял: кареты, прислуга, скот. Большая метаморфозу случилась в 1960-х, благодаря модернистам. Тогда почти отказались от периметральной застройки, в микрорайонах стерлась чёткость разделения двора и улицы, главного/неглавного фасада. За счёт этого мы стали воспринимать двор, в том числе, как парадное пространство. Посмотрев недавно реализованные проекты Скандинавии, Франции или США мы увидим во дворах чудесные сады, прекраснее улицы, на которой находится дом. Создается ощущение, что он проектирование дворов оттянуло внимание от публичных пространств. Не факт, что это хорошо. Вернемся к разделению, вторая часть — застройка. Здесь важна морфология: периметральная, точечная, павильонная (не стоит путать квартал как единицу планировки и периметральную застройку). Застройка влияет на формирование городской среды, а открытые пространства на застройку — это симбиоз.

Еще одна пространственная характериcтика — «природный каркас». Это выражение придумали французы, а вместе с ним и понятие «географического цоколя», включающее озеленение, почвы, топографию и т.д. Похожая история появилась в Америке в 1960-х. Был создан так называемый valley plan, с чего началась эра «нового урбанизма», основанного на внимательном отношении к природной составляющей. В России пока нет привычки к столь целостному подходу относительно природной составляющей, поскольку в предыдущую эпоху большое количество инженерной информации было закрыто. При этом, не зная что у нас «под ногами» мы рискуем ошибиться и получить непроходимые лужи, а то и провалы почвы. Нам много говорят о том, что важны традиционные формы и материалы — как ни странно, это тоже касается того самого каркаса. Когда я впервые приехала в Саратов, то неожиданно для себя вспомнила французскую Тулузу. Эти города объединяет наличие тяжёлой авиационной и космической промышленности, а еще особая колористика зданий. Будучи индустриальным и технологическим, Тулуза остается в памяти розовой. Когда-то город строился из местного кирпича, обладающего розоватым оттенком. Это красиво и превращено в бренд. Так, при благоустройстве, они подбирают розоватый камень, тамошние тротуары выполнены из цемента с розовато-охристым оттенком. Туристов это развлекает, а для жителей формирует чёткую айдентику. В добавок к этому там сохраняют традиционный бизнес продажи фиалок в мешочках. Мы понимаем, не каждый турист поедет осматривать аэрокосмическую промышленность, а в розовый город из местной глины с фиалками — скорее всего. В Саратове ничего такого осознанного не сделано, а можно было бы.

В этом же блоке — тема рельефа. Всего лишь 2 примера: Активный рельеф Парижа осознан в конкретных регламентах, описывающих требования к крышам, потому что их зачастую видно сверху городских холмов. В итоге, с любой точки перед вами предстает ансамбль. Российский Владивосток расположен на сопках, но мало кто позаботился в советское время или после о виде города сверху, ни о крышах, ни о «пятом фасаде» благоустройства.

Аналитика

решений

Существует пять пунктов, позволяющих проанализировать собранный материал, и принять необходимые планировочные решения. Уже упомянутый выше комфорт: передвижения, доступности, световой, климатический. Отдельный параметр — разнообразие. Каждый должен найти то, что ему подходит, будь то малоэтажная индивидуальная постройка или многоэтажная. Необходимо определить, в чем заключается идентичность и проявлена ли она уже. Отдельными пунктами выводим экологичность и безопасность.

Архитекторы про все это обычно рассказывают при помощи абсолютных показателей. Практика обращения с ними различается от страны к стране. В России плотность застройки измеряется в квадратных метрах на гектаре территории. В США говорят о количестве именно жилья на том же гектаре. Там приоритетной задачей администрации оказывается подсчет жителей, для которых необходимо формировать инфраструктуру. В Центральной Европе просто говорят о количестве людей на гектар. Когда мы делим квадратные метры на гектар и затем выводим количество жителей, то есть риск ошибиться, ведь квартиры бывают с разным количеством комнат, на разном количестве площади. Разница может быть раз в 5, при одном количестве квадратных метров. Один из удобных инструментов систематизации данных — таблица SWOT (Strength — сила, Weekness — слабость, Opportunities — возможности, Threats — угрозы). Она позволяет выявить сильные и уязвимые стороны, а также сравнивать несколько сценариев развития. Не так сложно задумать абстрактно правильное решение, тяжелее предусмотреть риски реализации.

Другое существенное отличие российских проектов — требуемая подробность документов. По сравнению с многими другими странами у нас недостаток требований к детализации. Но это не повод не производить ее. Нужно продумывать, доносить идею до государственных органов. Все получится лучше, если еще до появления проекта город будет знать о количестве парковок, видах деревьев и т.д. Это позволит сразу разобраться свопросами финансовой и эксплуатационной ответственности за все новые элементы благоустройства.

Открытые лекции в рамках воркшопа "Весенний МАРШ 2017".