Среда как индульгенция

Средовое проектирование, работа с пространством вокруг жилых единиц — это своего рода спасение, индульгенция, решение тех проблем, которые создаются из-за нездоровой политики по застройке. И если пять лет назад вопросы среды вообще не поднимались, потому что ясно было, что купят и так, то сейчас застройщики конкурируют между собой, и каждый пытается благоустроить свой микрорайон настолько, насколько позволяют ему жадность и понимание. Я расскажу о практической стороне средового проектирования, используя в качестве примеров работы нашего бюро "Поле-дизайн".

Начну с проекта, который первым приходит в голову, когда мы говорим об организации городской среды. В Подмосковье есть деревня Зайцево — это 4 дома, один мост, пустые поля. Кто-то решил, что там должен быть микрорайон на 300 тысяч квадратных метров, мини-город, какие сейчас возникают повсеместно. К нам пришли люди, у которых уже был проект, сделанный немецкими архитекторами. На генеральном плане было изображено замечательное «птичье перо», проходящее через два транспортного потока, и по периметру этого пера двадцатиэтажные дома. В экспертизе выяснилось, что эта периметральная застройка не проходит по нормам освещенности.

Микрорайон, благоустройство территории. Зайцево, 2012 г.

Заказчики поставили перед нами две задачи. Первая, техническая, была сформулирована так: "Вы можете что-то сделать, чтобы и «перо» сохранилось, и инсоляция прошла? «Перо» обязательно должно остаться, потому что оно понравилось губернатору". Понятно, в России главный по архитектуре — местный губернатор, мэр или префект. Вторая и основная задача звучала так: "Вы архитектурой не занимайтесь, у нас есть проекты зданий, и мы их поставим на участке как есть. Вы придумайте, как оформить пространство, чтобы людям было хорошо жить ". Очевидно, что неправильно создавать густонаселенные многоэтажные гетто в подобных местах, без транспортной доступности, без инфраструктуры. Заказ симптоматичен, потому что заказчики понимали, какой кошмар они делают, и попытались компенсировать его продуманным отношением к среде. Для этого проекта мы сначала связали пешеходным мостом два участка, разделенные трассой. Другая проблема была в том, что узкие дворики между домами были заполнены автомобильными парковками. При этом двором для всех этих жилых единиц служил один большой треугольном сквер. Мы децентрализовали рекреацию, спроектировали разные общественные пространства, добавили развитую зону рекреаций вдоль реки.

Другая подобная история — благоустройство микрорайона в городе Митино-Дальнее в Московской области. Застройщик имел в основе военный проект зданий для офицерского состава. Гипотетически очень выгодная история — документация есть, адаптация проекта почти ничего не стоит. Пространство этого микрорайона гуманно, в отличие от характерного микрорайона в Зайцево. Четырёхэтажные дома — это уже замечательно, даже если они сами по себе похожи на сараи. Но продажи стоят, потому что планировка казарменная, малопривлекательная.

Митино-Дальнее, Московская область, 2015 г.

Что можно изменить? Внешний вид среды и ее восприятие. В основе нашей идеи было создание четырёх дворов, каждый из которых нёс определённую социальную, эмоциональную, физическую, пластическую и даже природную нагрузку. Красный двор был общественный, желтый — детский, зелёный — экологичный, синий — спортивный. Мы таким образом дифференциировали функции, даже в каком-то смысле маргинализовали пространства по простой причине — чтобы заставить людей двигаться. Люди, которые хотели бы пообщаться или посмотреть кино в открытом кинотеатре, идут в красный двор. Молодые семьи с детьми — в желтый. И это движение заставляет людей социализироваться.

Благоустройство территории. Митино-Дальнее, Московская область, 2015 г.

Фасады довольно унылых домов мы сделали соответствующих дворовой функции цветов. Получилась радужная история, и она дала возможность полностью изменить восприятие этих сараев. Все навесное и дополнительное, что добавлялось к архитектуре, делалось ярким и цветным: покрытия, балконы, ограждения, навесы, системы коммуникаций. Получился вполне себе немецкий или чешский проект. Конечно, в реализации покрытия не совсем те, которые мы хотели, заказчики сэкономили на материалах, там, где должна быть плитка, залили асфальт. Но в целом люди нас услышали, поняли, что имеет смысл вкладываться не только в квадратные метры, но и в организацию пространства между зданиями. Средовой дизайн спас проект, квартиры продались ещё до того момента, как они это построили.

Реорганизация среды

Очень интересную работу мы провели в подмосковном городе Апрелевка, который в основном образован пятиэтажной застройкой конца 60-х — начала 70-х годов. Глава города поставил нам задачу — сделать несколько проектов для комплексного дворового благоустройства на конкретной территории, которые стали бы типовым модулем для разработки подобных решений. Уникальная типовая особенность пятиэтажной застройки — то, что эти дома фактически стоят в лесу, среди огромных деревьев. Тех деревьев, что люди с любовью сажали больше полувека назад. Их нельзя вырубать. Наша идея была в том, чтобы максимально сохранить сложившуюся природную ситуацию, насытив её оборудованием, но таким, чтобы его было возможно произвести в любом подсобном хозяйстве. Мы спроектировали набор функциональных паттернов, которыми можно заполнить дворовое пространство — и двумя, и двадцатью, в зависимости от возможностей, бюджета, времени и ситуации.

Парк "Паттерн", разработка генерального плана. Апрелевка, 2010 г.

Мы спроектировали набор функциональных паттернов, которыми можно заполнить дворовое пространство — и двумя, и двадцатью, в зависимости от возможностей, бюджета, времени и ситуации.

Парк "Паттерн", средовое оборудование. Апрелевка 2010 г.

Часть этого проекта мы сумели реализовать в соседнем городе. К сожалению, эта реализация из-за ограниченности средств и недостаточной компетенции рабочих не очень соответствует нашим проектным ожиданиям. Люди старались построить объекты максимально близко к проекту, но опоры получились чуть толще, чем нужно, деревянные детали другого размера, есть другие огрехи. Наверное, в предлагаемых обстоятельствах по-другому было невозможно. Насколько в данной ситуации уместен профессиональный перфекционизм? Что лучше: ограничиться идеальным проектом или иметь реализованный объект с адаптированными к ситуации особенностями? Ответ неоднозначен, но я считаю, что лучше неидеальная реализация.

Парк "Паттерн", средовое оборудование. Апрелевка 2010 г.

Тот же город Апрелевка известен заводом грампластинок «Мелодия» . Нам заказали создать концепцию тематического городского парка. Мы придумали различные объекты, которые функционально обеспечивают нужды такого парка, спроектировалия детский центр творчества, который здесь должен был возникнуть. Но из всего проекта был реализован лишь зимний каток, на открытие которого состоялось торжественное мероприятие с участием мэра. Порой нам заказывают разработку средовой концепции вовсе не для того, чтобы его реализовать, а для политической торговли застройщика, власти, клиента, продавца. Порой основной целью заказчиков оказывается реклама, повышение капитализации проекта.

Еще один пример работы над парком — наш проект для конкурса на восстановление заброшенного парка возле стадиона Динамо. По условиям конкурса было необходимо вернуть эту территорию городу и в то же время обособить, создать специальную средовую ситуацию. Мы придумали систему ограждения-пути, который существовал по периметру парка, оставляя зеленую зону нетронутой.

Парк физкультуры и порта Динамо. Входная группа. Москва, 2013 г.

Наше решение предлагало объединить все вновь возникающие функции в ожерелье вокруг этого природного содержания, которое в Москве требует больших усилий по его сохранению. Мы предложили набор модульного оборудования, включающее в себя систему визуальных коммуникаций, которое организует движение, акцентирует входы и переходы в павильоны.

Знак места

Средовое пространство организуется при помощи оборудования, которое можно менять, изменяяя тем самым сценографию и функциональность. К примеру, мы выстраивали визуальные коммуникации офисного центра на основе таблицы, системы знаков. На основе этой системы мы спроектировали все средовое оборудование, так называемые малые формы, которые идентифицировали здания, подъезды, блоки и группы пространств.

"I-LAND". Элементы навигации и малые архитектурные формы. Москва, 2010 г.

Эти объекты в то же время существуют не только как система визуальных коммуникаций, но и как организующие пространство элементы, которые можно блокировать, создавая разные группы. Это система, которая создаёт определённую идентификацию места, определяя его уровень, статус и актуальность, практически материализованная функция.

Для средового проектирования чрезвычайно важна характеристика места, его истории, традиции. В каждом нашем объекте мы пытаемся выявить такую материальную характеристику, знак места. В наших проектах практике в роли такого знакового объекта выступали кирпичный дом 1911 года, башенные часы, старинный фонарь — все, что в принципе можно снести. Эти подлинные объекты напоминают об истории места, о том настоящем, что невозможно подделать, что пытаются «воссоздать» в псевдоисторических проектах.

Будка охраны Центрального Банка РФ. Москва,1995 г.

Первый наш реализованный городской объект — это 1995 год, кабина охраны центрального банка. Главным вопросом тогда была физическая безопасность. Центральный банк предполагал, что кто-то может атаковать атаковать его с тяжёлыми пулеметами и гранатометами. Мы тогда работали делали сейфы вместе с компанией "Биоинъектор", занимались дизайном, а они разрабатывали и производили оборудование. За работу с этой компанией мы получили российскую госпремию в номинации «дизайн», потому что на тот момент "Биоинъектор" была в топовой пятерке производителей сейфов в мире. Кабина охраны для банка представляла собой своеобразный неразрушимый сейф, выдерживающий удар из гранатомета. Это была такая идеальная вещь, чистый минимализм. Позже ЦБ соорудил над эти объектом смешную двухскатную диссонирующую с ним крышу, превратив объект в постмодернистский. Сейчас этот объект выглядит как памятник эпохе.

Во всех крупных городах Советского Союза, начиная с конца 60-х годов, стояли так называемые милицейские стаканы. На всех крупных перекрёстках дорог на железной ноге стоял великолепный стеклянный объект с синей крышей, в котором сидел милиционер и наблюдал за происходящим. В 1975 году в Москве происходил международный конгресс дизайнеров, уникальное событие, потому что Советский Союз официально не признавал проектирование как дизайн, вместо дизайна у нас была техническая эстетика, конструирование. Слово "дизайн" было запрещено, как 20 лет до этого были запрещены слова"джаз" или "танго». Международный конгресс дизайна собрался в Москве по политическим причинам, как следствие фестиваля молодёжи. Единственный объект, который был отмечен на конгрессе для того, чтобы войти в международный реестр дизайнерских объектов — был это стакан. К 2007 году все эти стаканы были демонтированы. Мой партнер решил увековечил этот объект памятником на новом транспортно-пересадочном узле на Планерной. На выходе из метро, в милицейском стакане манекен человека с автоматом.

Памятник милицейскому "стакану". Москва, 2011 г.

Это курьезный объект для молодого поколения и в то же время значимый, символичный для людей старшего возраста. Он уже стоит там больше пяти лет. Я считаю, что именно благодаря этому проекту милицейские стаканы в этом году в Москве стаканы вернулись. Они, правда, не на ноге стоят, а на земле, но это крутые стаканы. Утраченное можно вернуть, в нужное время материализовав память о нем. Это ещё один аспект средового проектирования, оно может вернуть ценности месту, пространству, среде, в конечном счёте отношениям между людьми. Милицейский стакан — это материализация нашего символического отношения к человеку в форме.

Существуют и средовые технологические вещи, которые являются чистой материализацией функции, не несут дополнительных семантических нагрузок. Такой чисто функциональный подход порой приводит к плачевным результатам. Когда я ехал в Казань на поезде, я обратил внимание на чудовищные металлические ограждения вдоль путей, который начинаются с Ряжска. В этих многокилометровых металлических заборах нет ничего, что выходило бы за рамки чистой функции, и при этом они выглядят ужасно. Такие детали, элементы — создают среду, формируют наше восприятие. У нас как-то была задача спроектировать подобную функциональную ограду вокруг двора жилого дома в Москве, на ленинградском проспекте. Конечно, как обычно, бюджет был минимальный. Мы придумали способ для того чтобы добиться интересной образности –трехметровые трубы ограждения не закреплены наверху благодаря мощному основанию. Благодаря этому забор выглядит непривычно, он более легкий и прозрачный. Очевидно, что подобный внимательный подход к мелочам должен быть во всем.

"Два в кубе". Средовые скульптуры. Работы учебной мастерской МАрхИ, 2017 г.

Необходимо думать о том, чтобы в нашей жизни появлялись не только функция и прикладной образ, но и искусство. То искусство, которое живет в вашем знании. Каждый раз при проектировании чего-либо вы можете привлечь в союзники Модриана, Фрэнка Гери, кого угодно. Не стоит начинать проектирование с беспокойства о бюджете, о страданиях, о будущих разногласиях между дизайнером и заказчиком из-за денег. Помните, что в любом бюджете есть возможность сделать что-то, что будет содержать в себе не только функцию, но еще и форму и некое представление о реальности, которое вы привнесете в среду. Наше с вами умение организовывать, преобразовывать и наполнять бытовую среду чем-то отличным от нужд и функций должно быть чрезвычайно востребовано.

Средовые объекты

Система средового оборудования, элементов средового наполнения вариативна — от столбиков и ограждений до павильонов. Павильоны — вещь важная. Временность порой не мешает долгосрочному использованию. Русская пословица гласит, что самое долгое — это то, что делается на один день. Как-то мы сделали павильон на 5 дней экспозиции, и он просуществовал потом 13 месяцев. Событийность и краткосрочность люого средового объекта никак не мешает быть ему ярким, заметным и знаковым.

Я приведу в пример «московский столбик», который мы делали к юбилею города, специально для Юрия Лужкова, в эстетической линии того времени. Концепцию приняли, но, к сожалению, не реализовали. А примеров того, как выполняется такой простой, элементарный объект для городских масштабов, в мире довольно много. Например, традиционный амстердамский столбик, конусообразный, с шапочкой с тремя крестами — это один из символов города.

"Московский столбик". Москва, 2008 г.

Всегда есть изменения среды, для обустройства функции — даже когда нет денег, ресурсов, людей. Вот пример: нам надо было провести фестиваль «Зодчество» в зале Манежа, главный архитектурный фестиваль России. Создать экспозицию на 5000 квадратных метров при фактическом отсутствии бюджета. Для зонирования, обозначения и разделения пространства мы использовали строительные леса и скотч оранжевого цвета. Фактически создали нечто из ничего.

Международный фестиваль архитектуры Зодчество. Москва, 2012 г.

Мы с вами все время работаем с объектами. Мы приучаем себя существовать в определённой архетипической среде и со временем перестаем ее воспринимать. Как обратить внимание на объект, если он ничем не интересен? Поверните его кверху ногами. Или выверните наизнанку. Это способ изменить взгляд, точку зрения, заставить людей обратить внимание на что-то, когда вам это нужно. К примеру, для экспозиции мы перевернули павильон, который был частью экспозиции в ЦДХ, и тем самым создали ситуацию, которая заставляет обратить внимание на элемент среды.

Павильон для Arch-Skin на выставке Архмосква. Москва, 2014 г.

Архитектор и дизайнер среды должен не только обеспечить комфортное сидение, лежание, хождение, ( это аксиома), но и по разному акцентировать внимание. Еще один пример такой акцентуализации — наш проект для фестиваля «Арт-Овраг», который проходит в городе Выкса. В этом году там будет очень интересная программа. Наша задача была создать объект, который, будучи самодостаточным объектом, при этом решал бы средовую ситуацию на набережной. Это будет 30-ти метровая «лыжа», завернутся вверх, ярусная, облицованная керамогранитом, который выглядит как ржавый металл. На ней можно сидеть, стоять, лежать — это не только средовая скульптура, но и скамья, трибуна, ориентир для встреч. Важная вещь, не огромная, но и не маленькая.

Многофункциональный средовой объект "Выксунь вверх". Город Выкса, 2014 г.

Когда мы работаем над средовыми проектами, очень важно ощущение уместности, естественности и связанности того, что мы делаем, с тем, где и как мы делаем. Уместность — это чрезвычайно ценное качество. Если бы мы все с вами измеряли этой меркой все что делаем, то не было бы очень многого из того, что нам не нравится. В 2006 году для знаменитого фестиваля «Арх-стояние», что проводится в селе Николо-Ленивец, мы придумали объект в форме уха. Мы отправили местным людям чертеж, макет, и они соорудили это деревянное ухо на высоком берегу реки Угра. Они нашли на этом месте корень огромного старого вяза и возвели это ухо на нем. Это пример той само уместности, абсолютного соответствия объекта и места. Мы можем концептуально искать это соответствие, как свойственно архитекторам, дизайнерам, проектировщиками, организаторам процессов. А эти люди искали его перцептуально, они не задумывались о концепции, они шли в лоб. И это катарсический момент. Когда вы не можете объяснить, но знаете, что должно быть так. Я считаю, что люди, которые строили этот объект, сделали больше, чем мы.

"Николино ухо". Средовая скульптура. Деревня Николо-Ленивец, 2006 г.

Дерево — это материал, который позволяет решать проблему оперативно, быстро, заменяемо, функционально и художественно. Он позволяет делать и скульптурные вещи, как например павильон-шар, собранный из дощечек; и дизайнерские вещи, как спроектированный нами стол, который стоит на территории парка "Ясно поле" уже три года.

Средовые объекты. Стол-навес, портал, павильон. Экопарк Ясно-Поле, Тульская область, 2015 Г.

Символизм не исключает локальность и уместность средств. И это очень важно. Для нашего последнего объекта в Николо-Ленивце, башни, которую мы возвели в 2014 году, были использован материал, не используемый в строительстве — испорченные короедом ёлки, которых миллионы кубов. Я заканчиваю демонстрационную часть на этом примере. Всем нам хочется строится башни, памятники, создавать великие сооружения. Не всем это удаётся. Но когда вы создаете в нужном месте нужный объект, это порой стоит десяти небоскребов. Люди воспринимают такой объект, эти изменения в среде сразу, пользуются этим долго. В конечном счёте на карму вам капает гораздо больше, чем в случае, когда вы взгромоздили стоэтажную ерунду.

Бельведер "Ленивый зиккурат". Деревня Николо-Ленивец, 2014 г.

Проектирование среды сейчас очень актуальная область деятельности. Она актуальна потому, что пробила стену непонимания и нежелания тратиться на нее у застройщиков, наконец вышла на государственный уровень. 5 лет назад в России говорить о том, что будет федеральная программа по организации городской среды, было просто смешно. Раньше, когда я рассказывал, что организация средового комплекса вокруг их объектов недвижимости — это фактор, повышающий капитализацию, они задавали вопрос: "зачем? Все и так хорошо". Сейчас это уже общее место, и мы с вами можем найти место в этой области.

Открытые лекции в рамках воркшопа "Весенний МАРШ 2017".