Я учился в МАрхИ, на авторском курсе Евгения Асса, который назывался МЭУП — «Мастерская Экспериментального Учебного Проектирования». Из этого курса затем выросла школа МАРШ. Закончил в 2006 году. После учебы я какое-то время работал в архитектурной мастерской «Арт-Бля» у Андрея Савина и Михаила Лабазова, потом с Александром Рябским и Ксенией Харитоновой мы делали FAS(t), а с 2011 года мы с Игорем Апариным организовали бюро Kontora. Среди самых важных работ, которыми довелось заниматься — сотрудничество с музеем ГУЛАГа. Мы сделали для этого музея проект реконструкции здания 1906 года постройки, и продолжаем придумывать для музея экспозиции. Другие любимые вещи — проект джентрификации бывшего завода «Кристалл», летний кинотеатр в парке «Музеон», «Бельведер» для фестиваля «Архстояние» в Никола-Ленивце.

Восемь лет с 2004 года, начиная с моего второго курса в МАрхИ, я преподавал в детской студии Лабазовых ДЭЗ №5. Это был яркий опыт, который запомнился на всю жизнь. Год вел занятия в «Вышке» (НИУ ВШЭ) на факультете дизайна среды, в первый год существования «Стрелки» руководил семинаром, исследованием того, как в современном мире устроена удаленная работа. В 2011–2012 годах вместе с Игорем Апариным мы вели семинар PlayArtPlay — что надо сделать в пространстве Artplay, чтобы вдохнуть в него жизнь.

Другое наше с Игорем Апариным увлечение — город Сатка, которым мы занимаемся уже четвертый год. Все началось через знакомство с людьми из фонда Собрание. В 2014 году мы вместе с музеем Группы Магнезит подали заявку на грант благотворительного фонда Потанина, на конкурс «Меняющийся музей в меняющемся мире», и выиграли. В нас поверили, фонд Собрание выделил деньги, и в 2016 году был построен музей Магнезита. В этом году Марш-лаб пригласил меня участвовать в воркшопе "Гранд воркшоп", поскольку город Сатка для меня уже как родной.

Мне нравится работать с регионами. Очень важно вовлекать локальное сообщество, совместно вырабатывать ценности ипонимание хорошего вкуса.

К примеру, уже очень давно, начиная с моей работы в ДЭЗ №5, я с друзьями делаю международный видеофестиваль в городе Канск.

Он проводится с 2002 года. Я в первый раз там оказался в 2007, вместе с ДЭЗ №5. В Каннах есть пальмовая аллея, в городе Канск ее не было, и мы с детьми придумали устроить конкурс. Ребята нарисовали эскизы пальм, мы сделали выставку, и жители выбрали наиболее приглянувшиеся. И на следующий год мы приехали туда с победителями, это были дети из Москвы, из Норильска, и местные дети тоже, и вместе ними построили эту пальмовую аллею.

Канск, "Пальмовая аллея"

И, в отличие от других наших объектов, аллея неплохо сохранилась. Люди до сих пор очень любят ее, тусуются там, залезают на пальмы и подкрашивают. А вот, к примеру, инсталляцию Хаима Сокола сожгли. Мы недавно обсуждали между собой, отчего такое происходит — пропадают бесхозные объекты, они никому не нужны. У пальмовой аллеи есть хозяин, местный предприниматель, он следит.

Да. Есть три человека, который стоят у его истоков — это Павел Лабазов, Надежда Бакурадзе и Андрей Сильвестров. Все началось в 2002 году, когда он организовали художественную акцию

"Культ-бросок на Восток". Задумка была в том, чтобы на поезде проехать через всю Россию. останавливаясь в разных пунктах. И по пути они решили остановиться в Канске — «Ха-ха! Здесь будет Канский фестиваль!» Они вышли из поезда, устроили показ кино, и уехали. А на следующий год решили повторить.

И с тех пор мы постоянно расширяем рамки. Кроме кинопоказов, появилась часть про архитектуру и дизайн среды, объекты и выставки, за которые сейчас отвечаем мы с художником Бертраном Госселином из Франции. Появилась музыкальная секция и концерты, литературная секция с Андреем Родионовым и Екатериной Троепольской, которые отовсюду привозят прекрасных людей. Это сюжет о том, каким образом мы вместе, разными средствами, можем проводить социо-культурные преобразования в небольших городах.

Да. Анархо-демократическая история. Все, что происходило и произойдет на фестивале, это плод нашего совместного фантазирования и распределенного труда. То, что мы сами себе заказчики и исполнители — это удобно. Хотя без помощи Фонда Потанина ничего бы не было. И, конечно, мы постоянно в поиске спонсоров, к примеру, в прошлом году помогала Сибирская Генерирующая Компания. Наш фестиваль очень дешевый. Мы научились проводить его за копейки.

Тема фестиваля будет — "Здесь и сейчас". Мы пытаемся начать диалог с городом. Дело в том, что каждый год мы туда приезжаем как варяги, чтобы оставить что-то после себя. В этом году мы сосредоточимся на истории, которая есть на месте.

Наш проект «Здесь и сейчас» будет состоять из трех взаимосвязанных частей. Первая часть — о местной архитектуре. В прошлом Канск, как и многие сибирские города, был весь деревянный. Сейчас деревянная архитектура умирает, потому что она бесхозная. Дома начинают «случайно» гореть. Мы снимем характерные части, резные наличники, с умирающих, уже не подлежащих реставрации домов, и выставим их во дворе краеведческого музея Канска.

Другая часть — проект Бертрана Госселина, который будет ходить по городу, и те наличники, которые мы не снимем, будет окрашивать в красный цвет.

И третья часть — социальная. Канск — это город военных и бывших зеков. В прошлом году мы познакомились с одной местной татуировщицей, которая рассказала, что много работы. Люди не бьют, а сводят татуировки, потому что это не очень приятные воспоминания. Так изживается травма. Мы пригласили моего друга, прекрасного фотографа Сашу Андриевича, снять проект про татуировки. Это будут крупноформатные отпечатки на бумаге, которые мы повесим во дворе краеведческого музея между деревянными деталями. За время фестиваля их поливает дождь и смывает с оттисков краску. Фотографии будут смываться, стираться, как татуировки. Вот такой триптих.

И еще один проект, который, я надеюсь, у нас тоже будет — это выставка покойной Антонины Хлызовой, нашего друга, которая отвечала за архитектурную часть фестиваля до меня. Мы предложили РЖД сделать эту выставку в вокзальном функционалистском стеклянном переходе — образы разных людей на стекле, на прозрачной пленке. Канск ведь находится на транссибирской магистрали, и вокзал — это главный вход в город.

И еще мы собираемся установить памятник — «Ярослав Гашек ждет Владимира Зазубрина». Канск очень важный город для русской литературы, потому что он связан с тремя очень важными писателями. В первую очередь с Владимиром Зазубриным.

Да, автор первого советского романа, о котором Ленин сказал: «Нужная книга — страшная книга». Он там жил, женился. Есть его дом, который находится в жутком состоянии. Мы все хотим там что-то сделать, но этот дом на пустом балансе и никому не нужен. Второй писатель — Ярослав Гашек. В составе белочехов он проезжал через Канск и там бывал. И третий писатель — это Стругацкий, который там служил.

Эта скульптура Ярослава Гашека будет на вокзале, из местного мусора, из бутылок. Ведь мусора очень много, не знаем, куда его девать. Мусорный Гашек стоит на вокзале в зале ожидания Владимира Зазубрина. РЖД обещали помочь с деньгами. И еще будет много разных программ, художники, инсталляции, дискуссии. Я надеюсь, что все получится.

Не только сиротское, оно подвергается вандализму. Например, уничтожили скульптуру Василия Слонова, стальную руку-курсор, на которой написано «genius loci».

Сначала на ней почему-то красной краской написали «сраные французы». Написали и написали. Но потом приехали представители администрации, наврали, что эту краску невозможно стереть, и спилили скульптуру. Где она находится, мы не знаем до сих пор. Надпись «genius loci» была похожа на тюремную татуировку, может быть, это их смутило. Они очень боятся напоминаний об этой теме, не любят ее. Мы регулярно пытаемся вскрыть этот нерв.

Более того, я их добью в этом году. Я пытаюсь привести туда экспедицию музея истории ГУЛАГа, чтобы они там покопали. Это очень важная память.

Есть один местный парень, краевед. Он мне рассказал, где стояла виселица. Потом я спрашивал нескольких приятных и неприятных людей из Канска о том, что там было. Они сказали, что не знают. Но все в городе знают, что там стояла виселица.

Меняется. Очень медленно. Во-первых, вырастают люди. Несколько ребят выросло у меня на глазах на фестивале, они теперь наши друзья. Их очень пока очень мало. Но я верю в постепенные преобразования, в эволюцию. С течением времени мы становимся лучше.

Во-первых, гигантское спасибо МАРШ-лаб. Это было отлично. Вообще, в руководстве воркшопами я сторонник либерального подхода. Люди должны работать как им удобно, вырабатывать общее видение. Конечно, у меня уже сложилась команда, в которой я уверен, которая со мной постоянно участвует в такого рода историях.

Минимально. В Сатке у нас были хорошие исследования до этого, одно их которых делали мы. Я в теме и знаю, что нужно городу, поскольку езжу туда четвертый год.

В городе в советские времена был парк культуры, сейчас он зарос, и жители много лет хотят его восстановить. Они все спортивные, ездят в этом лесу на лыжах. Там профессиональная лыжная трасса и на тренировки приезжают ребята, которые участвуют в олимпиадах. Кроме того, в Сатке непростая экологическая ситуация. Чугуноплавильный завод, завод «Магнезит» — они построили современный блок с хорошими очистными сооружениями, но все равно, это производство в городе. Парк, конечно, необходим индустриальному городу, и мы придумали, как это можно сделать интересно, дали одну сквозную, масштабируемую идею. В нашей концепции мы проработали язык, стратегию и айдентику. Поэтому ее можно реализовать постепенно, шаг за шагом, годами.

Там очень сложно разделить, потому что так или иначе все работали с «Магнезитом». Администрации важно, чтобы люди оттуда не уезжали, а люди уезжают из любого моногорода. Завод заинтересован в том же. Совпадают цели и задачи, и это хорошо. «Магнезит» вообще молодцы. Мне, как правило, везет на заказчиков, и «Магнезит» из числа любимых. Они платят, они слушают, они делают очень важное дело. Они вкладываются в культуру, в то, что не приносит денег, и это круто.

Там еще есть Дом Культуры. На его реконструкцию «Магнезит» тоже дал деньги. Там отличный зал, в котором можно давать оперу, работают кружки, репетиционные комнаты, ИЗО студии.

Фонд «Собрание» привозит в город современное искусство — 8 сменных выставок в год, это много. Хорошая, достойная программа.

В музее три больших помещения. Первое — зал для временных выставок, сменных экспозиций, такой white cube, делай, что хочешь. Второй зал самый большой — депозитарий, коллекция музея, все можно трогать. Третье помещение — интерактивный зал. Там происходят встречи, экскурсии. На интерактивной карте можно увидеть, как добывается магнезит.

Музей — не только выставочное пространство. Это место профессионального образования, курсов повышения квалификации, место встреч завода с горожанами. Именно там мы встречаемся с местными жителями.

Встречу вели вдвоем я и Павел Баранов, представитель администрации. Мы рассказали о стоящей перед нами задаче, потом люди начали свободно говорить. Этот разговор на самом деле уже не в первый раз, потому что мы говорили про парк много раз за те несколько лет, что я приезжал в Сатку.

Именно так.

Интервью с архитекторами-участниками Конкурса Минстроя РФ об их персональном опыте в соучаствующем проектировании, о перспективах развития малых городов, о том, какие вопросы стоят перед властями, местными жителями, проектировщиками, и о путях их решения.